Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в - Страница 59

Виктор взял ее за руку и поцеловал кончики пальцев, осторожно, будто они были такими хрупкими, что вот-вот истают от его ледяного дыхания.

– Ах, какая же у меня память дырявая! – покаянно вздохнул вампир. – Совсем забыл про подарки! Для тебя, ma cherie, приготовлен сюрприз – прости, но придется тебе помучиться до свадьбы. Поверь, оно того стоит. Зато для Леонарда кое-что уже припасено.

Летящей походкой он подошел ко второму вампиру и взял у того из рук два свертка. Потом, замешкавшись, посмотрел на Уолтера и Леонарда, силясь понять, кто есть кто.

– Я Леонард, – представился молодой вампир. – А это Уолтер Стивенс, мой друг.

Мужчины обменялись рукопожатиями.

Подарком Леонарда оказалась книга в строгой черной обложке, но лишь увидев слово «Микроорганизмы» в заглавии, юный вампир радостно взвизгнул. А когда открыл ее, так и вовсе замер с распахнутым ртом, потому что дарственная надпись гласила: «Леонарду Штайнбергу, моему самому горячему поклоннику. С наилучшими пожеланиями, Луи Пастер». Ниже было наскоро приписано крошечными буквами «Если вы читаете это, пожалуйста, позовите полицию!!!»

– Он ж-жив?

– Кто?

– Па-па-пастер!

– С чего бы ему не жить? Просто слегка испугался. Пожалуй, все же следовало воспользоваться дверью, а не форточкой. Учту на будущее. А так мы очень мило побеседовали. Мсье Пастер даже показал мне образцы разных бактерий. Занятные существа.

– О да! – с жаром сказал Леонард. – Многие из них вполне сформировавшиеся личности! За ними так интересно наблюдать! Хотите, я покажу вам свою коллекцию?

– Обязательно. Только давайте после торжеств. Хочу рассмотреть их не второпях, не на бегу.

Не сводя с француза обожающих глаз, Леонард закивал, а Уолтер понял, что уже не является его другом номер один. Ему стало обидно.

Тем временем Виктор добрался и до отца семейства.

– Герр Штайнберг? Что-то вы невеселы. Все еще дуетесь из– за тех писем? Напрасно! Признаюсь, тон их был несколько холоден, но вы не представляете, в каком шоке я пребывал, узнав об опасности, грозившей моей невесте. Притом, что сам я был так занят, что не мог поспешить к ней, утешать ее, держать за руку. Примите мои самые искренние извинения, – он постучал себя кулаком по груди. – Mea maxima culpa. Я прощен?

– О, конечно, на что тут обижаться, – заверил его обрадованный фабрикант. На поверку будущий зять оказался не так уж плох.

– Замечательно! Позвольте вручить и вам подарок. Не знаю, угодил ли, но вещица премилая.

Развернув хрустящую бумагу, Штайнберг узрел огромный письменный прибор с чернильницей, пресс-папье и маленькими часиками без стрелок – к чему вампирам следить за временем? Прибор был, разумеется, из чистого золота. Принимая подарок, фабрикант улыбнулся во весь рот.

– Это чтобы вести учет доходов. Не сомневаюсь, что они взлетят до небес. Пора покорять новые рынки, герр Штайнберг. Коль скоро мы породнимся, я обещаю как следует прорекламировать ваш кровяную колбасу во Франции.

Подарок пошел по рукам, вызывая восхищенные вздохи, но когда добрался до Уолтера, тот разглядел на массивной подставке гравировку, очень изящную. Изображена была сцена то ли из античной истории, то ли из мифологии. Толпа воинов окружила девушку, наряженную в роскошную тунику. Хотя фигуры были маленькими, граверу удалось передать и ужас девушки, и ее решимость. Она не спускала глаз с мужчины, который сжимал в руках меч. А разделял их алтарь. Уолтеру не понравилось это изображение. Очень, очень не понравилось. Прямо-таки совсем.

– Что-то не так, мистер Смит? – спросил Виктор, заметив, как он нахмурился.

– Стивенс, – поправил Уолтер. – Что это за сюжет?

– Классический. Один эпизод из плавания Агамемнона в Трою. Эсхил его, кажется, упоминает.

– Всяких там Эсхилов я не читал, но красиво получилось, – фабрикант отнял у Уолтера игрушку, мельком осмотрел гравировку, но поскольку от мифологии у него челюсти сводило, сосредоточился на чернильнице. Она была изукрашена гирляндами и венками, что не могло не польстить его утонченному вкусу.

– Думаю, у герра Штайнберга еще будет возможность ознакомиться с этой историей, – проронил Уолтер.

– Разумеется! – воскликнул Виктор, но тут же присовокупил: – Я в том смысле, что вечность оставляет много свободного времени для просвещения.

Перезнакомившись со всеми присутствующими, Мастер Парижа указал на свою свиту.

– Позвольте представить вам моих спутников. Это Готье, мой давнишний приятель. Я до сих пор с теплотой вспоминаю нашу первую встречу.

Черноволосый вампир с липким, как патока, взглядом и глумливой ухмылкой присоединился к компании. Одет он был во фрак, уже засаленный на плечах от соприкосновения с его волосами, такими грязными, будто он полоскал их в дегте. Уолтер успел заметить, что последние слова Мастера заставили Готье вздрогнуть, и наглая улыбка увяла, будто орхидея на морозе.

– А это Изабель, замечательная во всех отношениях. Ну, иди сюда, Изабель, не стесняйся. Вы с Бертой обязательно должны подружиться. Изабель станет тебе компаньонкой, ma cherie.

К Виктору подошла тщедушная девушка, одетая в несуразное серое платье, волочившееся за ней по полу, как тряпка. Ее Эвике невзлюбила сразу. К встрече с женихом она уже подготовилась, зато не знала, чего ждать от этой.

Изабель тоже не понравилась Берта. Во-первых, она заслуживала смерти хотя бы потому, что была невестой Виктора. А во– вторых… «Во-вторых» было намного интереснее. Просияв, Изабель бросила быстрый взгляд на Мастера.

«Ты чувствуешь? Посмотри, ты только посмотри! – Она разве что не прыгала от восторга. – Это же… это же замечательно! Можно, я ее сейчас убью?»