Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в - Страница 32

Он обернулся к спасенной девушке. Фройляйн Лайд смущенно прикрывала рот. Волосы ее почему-то были распущены, а в глазах промелькнуло нечто такое… хотя примерещилось, конечно. Выглядела она еще хуже, чем час назад. Может, всему виной плохое освещение, но у ее кожи появился зеленоватый оттенок.

– Герр доктор, вы-то что здесь делаете? – отрывисто спросила она.

– Не мог же я отправить вас домой в таком состоянии! Хотя я упустил момент, когда вы покинули больницу, но потом поспрашивал на улицах и пришел сюда. И вовремя! У, сброд! Ну, ничего, я их отпугнул. Видели, как они прыснули? Хотя представляю, каких непристойностей они успели вам наговорить.

– Вообще-то, мы обсуждали творог.

– Бессвязная речь, – удовлетворенно отметил доктор.

– Мне пора идти.

– Что, прямо сейчас? И думать забудьте. У вас шок, милочка. Между прочим, француз Шарко доказал, что вследствие сильнейшего потрясения по нервным окончаниям пробегает ток, что может привести к параличу! Вы ведь не хотите поменяться местами с нашими больными?

– Совсем не хочу.

– Тогда вам необходимо посидеть и успокоиться. Есть тут поблизости какое-нибудь кафе?

– Благодарю, но право же… Я как-нибудь сама.

Доктор дотронулся до руки фройляйн Лайд, и девушка тут же ее отдернула.

– Ну вот, и ткани похолодели. На лицо все признаки сужения сосудов. Позвольте мне измерить вам пульс…

– Вы, кажется, упомянули кафе? – быстро проговорила она. – Я бы не отказалась от чашки горячей, сладкой, струящейся… чая.

– Вот и славненько! Чаек – это то, что доктор прописал, – обрадовался Ратманн, накидывая ей на плечи свой сюртук.

Вот так, вдвоем, они отправились искать приличное кафе, хотя найти его в этом квартале было сложнее, чем айсберг в Сахаре. Желая развлечь подопечную, доктор нес какую-то веселую чепуху, а фройляйн Лайд время от времени поддакивала. Изо всех сил она старалась не думать о Голоде. Ночь длинна, у нее еще есть время. Поскорее улизнуть от доктора, и можно охотиться вновь.

Но до чего же обидно, правда? И почему работа всегда вторгается в личную жизнь?

В конце концов, они отыскали кабак, во дворе которого в данный момент не происходила поножовщина. Кое-как нащупав дорогу среди табачного дыма, доктор и медсестра заняли свободное место. Рядом с ними кто-то надтреснутым голосом затянул песню. Хрипело пианино, и две женщины, хохоча, отплясывали на столе. Поговаривали, что в подобные кабаки нередко захаживает сам наследный принц. В другое время фройляйн Лайд присмотрелась бы к присутствующим, но сейчас ее занимал лишь один вопрос – как, ну как отбиться от доктора, который всерьез озаботился ее здоровьем?

– Кельнер! – помахал ее спутник. – Рюмку коньяка мне, а моей даме – чашку чая. Да поживее.

Фройляйн Лайд пристально на него посмотрела. Когда это она успела стать его дамой?

Перед ней появилась чашка с отбитой ручкой. Дождавшись момента, когда доктор отвернется, вампирша чуть наклонила ее и вылила содержимое под стол. Будь она сытой, никто бы и глазом не успел моргнуть, а так получилось довольно неуклюже. Доктор покачал головой, и фройляйн Лайд пристыженно потупилась.

– Ай-ай-ай! Мелкая моторика так и не восстановилась! Кельнер! Еще чаю! И коньяку!

Вторая чашка сломила ее волю. Притворившись, что пьет, вампирша опустила в горячую жидкость язык, бесцельно им там поболтала, и едва сдержала гримасу отвращения.

– Герр доктор…

– Можете называть меня Отто, – ни с того, ни с сего предложил он.

От этой ремарки она остолбенела. Даже Голод, казалось, удивленно присвистнул, а Зов Крови уступил место более насущным проблемам.

Фройляйн Лайд наморщила лоб, пытаясь понять, куда он клонит.

– Нет, не могу, – сказала она очевидное. – Это против субординации.

– Как приятно встретить серьезную девушку в наши-то времена! Не то что всякие там вертихвостки. Я ведь с самого начала присматривался к вам, фройляйн Лайд. Сколько вы у нас служите? Почти три недели? Этого времени с лихвой хватило, чтобы составить о вас мнение.

– Правда?

Попалась! Далее последует что-нибудь вроде: «Я видел, как вы превратились в летучую мышь, чтобы успеть домой до рассвета. Чем вы объясните сей феномен?» Тогда придется распрощаться со Св. Кунигундой. Превращения в диких животных на территории больницы, разумеется, противоречат санитарным нормам.

– Я не детектив, не какой-нибудь заморский Алан Пинкертон, но работа психиатром, знаете ли, развивает наблюдательность.

– И что же вы обо мне думаете?

– Вы очень тихая, скромная и спокойная барышня. Скорее все, происходите из простой порядочной семьи.

Фройляйн Лайд распахнула рот.

– Угадал?

Нет, но промах его был таким запредельным, что сиделка чуть не взвизгнула. Все равно как если бы игрок в теннис один ударом разнес полплощадки и насмерть зашиб судью.

Как ловко, однако, ей удалось замаскироваться!

– Что натолкнуло вас на эту мысль? – спросила фройляйн Лайд, уже глядевшая веселее.

– Вы держитесь особняком. Не сплетничаете с остальными сиделками, не интригуете и не делаете гадостей исподтишка. Знаете себе цену.

– Да, это так, – согласилась вампирша.

Она действительно знала свою цену. Всю сумму, до последней золотой монеты. Специально уточняла.

– Пациенты вас любят. Даже самые буйные быстрее засыпают, когда вы на дежурстве. Вы здорово экономите нам лауданум.

– Стараюсь.

– За все это время на вас не поступало жалоб. За исключением того недоразумения с румянами, у вас не было нарушений.

Фройляйн Лайд отлично помнила тот вечер, когда фрау Кальтерзиле раскудахталась, увидев ее изменившееся лицо. Правда, после эпизода в ванной, она подчиненную более не беспокоила. Когда на твоих глазах у новенькой вырастают двухдюймовые клыки, которыми она распарывает себе запястье и, продолжая вежливо улыбаться, выдавливает кровь в раковину, покуда румянец на щеках не потускнеет – это, надо заметить, отрезвляет. Сразу возникает вопрос, на ком она испробует эти клыки в следующую очередь.